Много разных историй рассказано про крокодила Гену и Чебурашку. Много раз их показывали в кино. Много раз о них писалось в газетах. Но один случай из жизни наших друзей знают далеко не все. Потому что и Чебурашка, и крокодил Гена не очень-то любят о нём рассказывать.
Произошло это неожиданное событие в один прекрас¬ный солнечный день, когда крокодил Гена и Чебурашка проводили в городе свободное воскресенье.
Москва была в красивом весеннем наряде. То есть ни¬какого наряда ещё не было. Листочки не распустились, цветы ещё не взошли, трава ещё не появилась. Это, соб¬ственно, и есть красивый весенний наряд.
Настроение у крокодила и Чебурашки было превосход¬ное. Гена был одет в белый лёгкий костюм, а Чебурашка — в красно-зелёную летнюю кепочку. На боку у Чебурашки ви¬сел новенький фотоаппарат «Полароид».
Работать с таким фотоаппаратом было одно удоволь¬ствие: навёл на человека, чик — и фотография готова. Надо только нажать на кнопочку, и фото тут же выползает из щёлочки.
— Ой! — закричал Чебурашка. — Гена, смотри, какой дядя красивый на коне сидит. Давай я тебя сниму с ним вместе.
Это был памятник знаменитому князю — основате¬лю Москвы Юрию Долгорукому. Юрий Долгорукий си¬дел на коне, а конь стоял на очень высоком постаменте из гранита. Гена с большим трудом взобрался на памятник, сел на коня позади князя и крепко обнял его.
Чебурашка настроил аппарат, щёлкнул одной кнопочкой, потом нажал на другую, и из «Полароида» выползла пре¬красная фотография: бронзовый металлический князь Юрий и живой Гена вместе смотрят в далёкое светлое будущее.
Тут к ним подошёл местный дворник дядя Шакир Шари¬пов с метлой и строго сказал:
— Что это вы делаете? Кто это вам разрешил на па¬мятники залезать?
— Нам никто не разрешал, — сказал Чебурашка. — Но никто и не запрещал. Зато, смотрите, какой красивый снимок получился.
Дворник посмотрел на снимок и сказал:
— Я тоже такой хочу!
— Мы и вам такой же сделаем.
Крокодил Гена подсадил дворника на постамент, а дальше он сам с метлой взобрался на коня и сел по¬зади князя. Вышла такая красивая скульптурная группа, что все прохожие, особенно интуристы, стали останавли¬ваться и примерять будущий снимок на себя.
— Внимание, — сказал Чебурашка, — снимаю!
Через минуту вторая фотография была готова. Дядю Шакира долго снимали с постамента и ставили на ас¬фальт. Когда он взял фотографию в руки, он просто рас¬цвёл от счастья.
Со своей новой, почти неношеной метлой он смотрел¬ся на фотографии как настоящий раненый воин, которого светлый князь вывозит с поля битвы.
Дядя Шакир долго благодарил Чебурашку и тряс руку Гене.
Тут к ним подошёл милиционер, очень невысокий, но очень широкоплечий, с большой милицейской бляхой на большой милицейской груди. Он взял под козырёк и пред¬ставился:
— Милиционер 119-го отделения милиции города Мо¬сквы Дмитрий Валенков.
Потом он вежливо добавил:
— Я вынужден вас арестовать. Пото¬му что гражданам на памятники зале¬зать нельзя. Это нарушение обществен¬ного порядка и мелкое хулиганство.
— Никакое это не хулиганство, — сказал Гена. — Это художественное творчество. Посмотрите, какие красивые фотографии получаются.
Милиционер посмотрел и сказал:
— Я тоже такую хочу.
— Пожалуйста, — сказал Гена. — Давайте я вас подсажу. Мы вас тоже сфотографируем.
— Хорошо, — согласился милицио¬нер, — но после этого я вас всё равно арестую.
Гена подсадил милиционера на поста¬мент и на коня, и Чебурашка его сфо¬тографировал.
— А теперь уходим, — сказал Чебу¬рашка.
— Как — уходим? — спросил Гена.
— А так, — ответил Чебурашка, — бегом. Пока нас не арестовали.
Милиционер Валенков закричал:
— Как так вы уходите? Почему это вы уходите? Я же вас ещё не арестовал!
— Именно поэтому и уходим, — сказал Чебурашка.
Он схватил Гену за руку, и они скрылись в ближайшем переулке.
Милиционера Валенкова потом снимали с постамен¬та целым 119-м отделением милиции. Ему очень влетело от начальника отделения за покидание поста и за пани¬братство с Юрием Долгоруким. И он очень сильно разо¬злился на Гену и Чебурашку.